На старом семейном фото рыбак стоит у своей лодки на фоне бескрайней голубой воды. А сейчас его внук играет в песочнице на том же самом месте.
Только песочница — это дно исчезнувшего Аральского моря, а игрушки мальчика — ржавые якоря и рыболовные крючки.
Такое бывает только в кино про апокалипсис. Но это реальность узбекского города Муйнак, где за сорок лет четвертое по величине озеро планеты превратилось в пустыню с кораблями посреди песков.
Как жили, когда море было живым
Утром пахло свежей рыбой с рынка, днём — дымом из труб консервного завода, а вечером — йодом и водорослями с побережья. "Это был запах изобилия", — говорит 75-летняя женщина, всю жизнь прожившая в Муйнаке.
В семьях на ужин подавали жареного сазана, уху из судака, а по праздникам — вяленую воблу, которую сами засаливали в больших деревянных кадушках. Мужчины работали капитанами, и в рыбе не было недостатка. Часть продавали на рынке, часть раздавали соседям.
"По выходным мы ездили на пляж семьями, — вспоминают местные жители. — Дети плескались в воде, мужчины играли в домино в тени, а женщины готовили прямо на берегу. Вечером пели песни под гармошку". Каракалпакские свадьбы тогда обязательно проводили у воды — считалось, что море принесёт молодым счастье и много детей.
До сих пор у многих в домах сохранились рыболовные снасти, хотя моря давным-давно нет.
Море, которое исчезло на глазах одного поколения
Аральское море было настоящим гигантом — 66 тысяч квадратных километров водной поверхности, почти как территория Шри-Ланки. Берега тянулись на 4430 километров, а в глубинах водилось более 40 видов рыб. Амударья и Сырдарья — две великие реки Средней Азии — щедро питали море своими водами.
Муйнак тогда был процветающим портом. Каждый день суда привозили тонны свежей рыбы, рыбоконсервный комбинат работал в три смены, а по выходным горожане отдыхали на пляжах. Железная дорога «Ташкент-Москва» проходила так близко к воде, что «поезда почти касались воды колесами». В городе действовали санатории с грязелечением, туристические объекты для отдыхающих со всего СССР, рестораны со свежими морепродуктами.
Но в 1950-60-х годах советское руководство решило превратить пустыни Средней Азии в цветущие хлопковые поля. Воду из Амударьи и Сырдарьи стали отводить по каналам для орошения. К концу 1980-х реки практически перестали доносить воду до моря.
Как всё изменилось
Первые звоночки зазвенели в конце 70-х. Рыбаки стали жаловаться, что вода становится более солёной, а рыбы уже меньше. Но никто не думал о катастрофе. "Мы думали, это временно, — говорят местные — Море большое, как оно может исчезнуть?"
Может. К середине 80-х вода отошла от городской набережной на несколько километров. Пришлось удлинять причалы. Потом ещё раз. А потом стало понятно, что никаких причалов уже не хватит — море уходило с космической скоростью.
"Помню день, когда завод остановился, — говорит один из местных жителей. — 15 октября 1987 года. Последний состав с консервами отправили в Ташкент, а ключи от цехов сдали в райисполком". В тот день 3000 человек в Муйнаке остались без работы.
Многие жители надеялись что море вернётся и продолжали рыбачить в мелких озёрах, но рыба была мелкая и солёная. Её почти никто не покупал. Рыбакам приходилось продавать свои лодки или пускать их на дрова.
К 2009 году площадь Арала сократилась в 10 раз — с 67 тысяч до 6,7 тысяч квадратных километров. На месте водной глади образовалась новая пустыня (её назвали Аралкум) площадью около 60 тысяч квадратных километров.
Сегодня население Муйнака сократилось с 25 000 человек в период расцвета до 7-8 тысяч, а море отступило от города на 180 километров.
Здесь особый воздух — солёный, металлический, с привкусом ржавчины.
Когда дует ветер, песок скрипит на зубах и щиплет глаза. Уж никак это не похоже на морской бриз.
Жизнь в новой реальности
«Корабли остались там, где они были», — говорит бывший рыбак. Когда море отступило, флот в буквальном смысле оказался на мели. Рыбоконсервный комбинат закрылся, порт опустел. Из 40 тысяч жителей Муйнака к 2000-м годам осталось в разы меньше — молодежь уехала искать работу.
Сельское хозяйство тоже рухнуло. Без моря изменился климат: поднялись солёные грунтовые воды, и к 1990-м более 80 % орошаемых земель Каракалпакстана превратились в солончаки. В Муйнакском районе 96 % пашен стали непригодными для земледелия.
Воздух, которым нельзя дышать
Десятилетиями в Арал стекали удобрения и пестициды с хлопковых полей. Теперь эта токсичная смесь поднимается в воздух во время пыльных бурь. До 100 миллионов тонн соли и ядовитой пыли разносится ветром каждый год.
«В 2018 году я читал лекцию... Все окна были задраены, двери закрыты, но стол был покрыт пылью и солью», — вспоминает эколог Юсуп Камалов. Естественно, это всё не может не сказываться на здоровье жителей региона.
Вода, которую нельзя пить
С исчезновением моря пересохли многие колодцы и озёра. Оставшуюся воду пить опасно — она содержит соли в концентрации, в десятки раз превышающей норму.
В засушливые годы воду приходится привозить цистернами, выдавая по 20 литров на человека в день.
Жизнь сейчас
Но знаете, что удивительно? Люди не сдались. Да, многие уехали. Да, жизнь стала тяжёлой. Рыбаков тут теперь нет.
Кто-то переключился на разведение верблюдов — они в пустыне чувствуют себя как дома. Женщины возродили древние ремёсла: ткут ковры, вышивают. На дне бывшего моря оказались залежи газа и нефти, появились новые рабочие места.
А ещё в солёных лужицах, которые остались от великого моря, развелись рачки артемии. Мелочь такая, но зато ценная — идёт на корм для рыб и в косметику. Местные научились их собирать и продавать.
Ну и туризм, конечно. Постепенно он тут тоже развивается. Бывшие рыбаки переквалифицировались в водителей и гидов. Сдают комнаты, продают сувениры.
Что дальше?
В соседнем Казахстане часть моря удалось спасти — построили дамбу, и вода в северной части вернулась. Там снова ловят рыбу. А вот в узбекской части море, похоже, ушло навсегда.
Власти пытаются что-то делать: высаживают саксаул, чтобы закрепить пески, строят новые дороги и больницы. Запустили даже рыбный завод: рыбу выращивают в бассейнах, а сырье возят из России. Но искупаться и отдохнуть у воды тут уже не получится.
Только песочница — это дно исчезнувшего Аральского моря, а игрушки мальчика — ржавые якоря и рыболовные крючки.
Такое бывает только в кино про апокалипсис. Но это реальность узбекского города Муйнак, где за сорок лет четвертое по величине озеро планеты превратилось в пустыню с кораблями посреди песков.
Как жили, когда море было живым
Утром пахло свежей рыбой с рынка, днём — дымом из труб консервного завода, а вечером — йодом и водорослями с побережья. "Это был запах изобилия", — говорит 75-летняя женщина, всю жизнь прожившая в Муйнаке.
В семьях на ужин подавали жареного сазана, уху из судака, а по праздникам — вяленую воблу, которую сами засаливали в больших деревянных кадушках. Мужчины работали капитанами, и в рыбе не было недостатка. Часть продавали на рынке, часть раздавали соседям.
"По выходным мы ездили на пляж семьями, — вспоминают местные жители. — Дети плескались в воде, мужчины играли в домино в тени, а женщины готовили прямо на берегу. Вечером пели песни под гармошку". Каракалпакские свадьбы тогда обязательно проводили у воды — считалось, что море принесёт молодым счастье и много детей.
До сих пор у многих в домах сохранились рыболовные снасти, хотя моря давным-давно нет.
Море, которое исчезло на глазах одного поколения
Аральское море было настоящим гигантом — 66 тысяч квадратных километров водной поверхности, почти как территория Шри-Ланки. Берега тянулись на 4430 километров, а в глубинах водилось более 40 видов рыб. Амударья и Сырдарья — две великие реки Средней Азии — щедро питали море своими водами.
Муйнак тогда был процветающим портом. Каждый день суда привозили тонны свежей рыбы, рыбоконсервный комбинат работал в три смены, а по выходным горожане отдыхали на пляжах. Железная дорога «Ташкент-Москва» проходила так близко к воде, что «поезда почти касались воды колесами». В городе действовали санатории с грязелечением, туристические объекты для отдыхающих со всего СССР, рестораны со свежими морепродуктами.
Но в 1950-60-х годах советское руководство решило превратить пустыни Средней Азии в цветущие хлопковые поля. Воду из Амударьи и Сырдарьи стали отводить по каналам для орошения. К концу 1980-х реки практически перестали доносить воду до моря.
Как всё изменилось
Первые звоночки зазвенели в конце 70-х. Рыбаки стали жаловаться, что вода становится более солёной, а рыбы уже меньше. Но никто не думал о катастрофе. "Мы думали, это временно, — говорят местные — Море большое, как оно может исчезнуть?"
Может. К середине 80-х вода отошла от городской набережной на несколько километров. Пришлось удлинять причалы. Потом ещё раз. А потом стало понятно, что никаких причалов уже не хватит — море уходило с космической скоростью.
"Помню день, когда завод остановился, — говорит один из местных жителей. — 15 октября 1987 года. Последний состав с консервами отправили в Ташкент, а ключи от цехов сдали в райисполком". В тот день 3000 человек в Муйнаке остались без работы.
Многие жители надеялись что море вернётся и продолжали рыбачить в мелких озёрах, но рыба была мелкая и солёная. Её почти никто не покупал. Рыбакам приходилось продавать свои лодки или пускать их на дрова.
К 2009 году площадь Арала сократилась в 10 раз — с 67 тысяч до 6,7 тысяч квадратных километров. На месте водной глади образовалась новая пустыня (её назвали Аралкум) площадью около 60 тысяч квадратных километров.
Сегодня население Муйнака сократилось с 25 000 человек в период расцвета до 7-8 тысяч, а море отступило от города на 180 километров.
Здесь особый воздух — солёный, металлический, с привкусом ржавчины.
Когда дует ветер, песок скрипит на зубах и щиплет глаза. Уж никак это не похоже на морской бриз.
Жизнь в новой реальности
«Корабли остались там, где они были», — говорит бывший рыбак. Когда море отступило, флот в буквальном смысле оказался на мели. Рыбоконсервный комбинат закрылся, порт опустел. Из 40 тысяч жителей Муйнака к 2000-м годам осталось в разы меньше — молодежь уехала искать работу.
Сельское хозяйство тоже рухнуло. Без моря изменился климат: поднялись солёные грунтовые воды, и к 1990-м более 80 % орошаемых земель Каракалпакстана превратились в солончаки. В Муйнакском районе 96 % пашен стали непригодными для земледелия.
Воздух, которым нельзя дышать
Десятилетиями в Арал стекали удобрения и пестициды с хлопковых полей. Теперь эта токсичная смесь поднимается в воздух во время пыльных бурь. До 100 миллионов тонн соли и ядовитой пыли разносится ветром каждый год.
«В 2018 году я читал лекцию... Все окна были задраены, двери закрыты, но стол был покрыт пылью и солью», — вспоминает эколог Юсуп Камалов. Естественно, это всё не может не сказываться на здоровье жителей региона.
Вода, которую нельзя пить
С исчезновением моря пересохли многие колодцы и озёра. Оставшуюся воду пить опасно — она содержит соли в концентрации, в десятки раз превышающей норму.
В засушливые годы воду приходится привозить цистернами, выдавая по 20 литров на человека в день.
Жизнь сейчас
Но знаете, что удивительно? Люди не сдались. Да, многие уехали. Да, жизнь стала тяжёлой. Рыбаков тут теперь нет.
Кто-то переключился на разведение верблюдов — они в пустыне чувствуют себя как дома. Женщины возродили древние ремёсла: ткут ковры, вышивают. На дне бывшего моря оказались залежи газа и нефти, появились новые рабочие места.
А ещё в солёных лужицах, которые остались от великого моря, развелись рачки артемии. Мелочь такая, но зато ценная — идёт на корм для рыб и в косметику. Местные научились их собирать и продавать.
Ну и туризм, конечно. Постепенно он тут тоже развивается. Бывшие рыбаки переквалифицировались в водителей и гидов. Сдают комнаты, продают сувениры.
Что дальше?
В соседнем Казахстане часть моря удалось спасти — построили дамбу, и вода в северной части вернулась. Там снова ловят рыбу. А вот в узбекской части море, похоже, ушло навсегда.
Власти пытаются что-то делать: высаживают саксаул, чтобы закрепить пески, строят новые дороги и больницы. Запустили даже рыбный завод: рыбу выращивают в бассейнах, а сырье возят из России. Но искупаться и отдохнуть у воды тут уже не получится.
